Удивительный на вкус сельдерей

Мой субботний день, с раннего утра до поздней ночи, звучал парфюмерным парижским воздухом. Вместе с Равиком я посидел на скамейке в Булонском лесу, зашел в бистро на углу улицы Буасьер, потом потолкались в ресторан «Бель орор», где пили коньяк «Курвуазье», а потом еще переклонили по бокалу «Бискюи дюбоше»… публичном доме «Озирис», затем вернулись в гостиницу «Энтернасиональ», потому что Равика ждала Джоан…

… После полудня устал, отложил порванный библиотечный томик Ремарка, потому что меня действительно потревожил голод. Я разогрел вчерашнюю гречку, натер запахущего корня сельдерея, нарубил к ней пук петрушки с укропом, выдушил немного лимона, смазал кукурузным маслом, и пока ел, с включенной FM-станции понесся хрипловатый голос Лилии Сандулесы.

Она пела песню Ирины Кирилиной о преданной любви.

И все то как-то вдруг – Ремарк с его трагическими чувствами к Марлен Дитрих, выписанными в «Триумфальной арке», в невероятно изысканном переводе на украинский Евгения Поповича, и хриплый голос Сандулесы, и странная мелодия Кирилиной – все так магически заплелось, поднялось такими душевными волнами, что нечего было есть, а хотелось где-то идти…

… Ничего не спрашиваю. Понимаю. Но без тебя жить я не умею. Пусть это будет судьба не моя, Пусть это не я! Не иди ко мне, осень! Ко мне ты придешь в весеннем ливне. Твой взгляд будет устал, счастлив. Расскажешь, как ждал и как любил, Меня любил…

… Но я никуда не уходил. Я доел мою гречку со слезами умиления и думал об уже покойных и не оцененных при жизни украинских гениях – композиторе Ирине Кириллине и Божьем толмаче по чужому языку Евгению Поповичу, побратиму великому Николаю Лукашу… А еще вспомнился мой давний приятель Сергей С., который очень похож на Ремарка тем, что также отдает предпочтение кальвадосу, грушевке и сливовице. Он был бы новейшим Ремарком, если бы мог ходить на прогулку к Триумфальной арке, а не к арке Дружбы народов…

Странный по вкусу сельдерей склонял убедиться: есть что-то от нас независимое, что-то, что не дает пропасть ничему не зря. высоком и важном – не в звуках, в слове или поступках. Даже если пылится пылью, когда-то все равно должно взорваться. Хотя бы слезами умиление.

Леонид ИСАЧЕНКО«Волна Десны»