Вражеская техника исчезала. А бабушки-партизанки заметали вениками следы. Корюковское общество во время оккупации

Корюковка В первый день полномасштабного вторжения, 24 февраля, российская техника ехала в сторону Чернигова через Корюковскую территориальную громаду. Люди без оружия перекрывали танкам дорогу.  Корюковщина и сейчас входит в список, где ведутся активные боевые действия. Пограничные деревни обстреливают каждый день.

— 24 февраля позвонил знакомый из Киева, сказал, что по столице есть прилеты, — вспоминает Ратан Ахмедов, глава Корюковского территориального общества. — У людей была паника. Очереди на АЗС возле банкоматов в магазинах. Вражеские войска мимо нас прошли на марше. Но мы все время были блокированы. В одном селе разразился вражеский боекомплект. Повредило здание школы, от старостата почти ничего не осталось, амбулатория, магазин пострадали.

Первое, что нужно было обеспечить мне, как председателю общины, чтобы не прекратилась работа. критической инфраструктуры: больницы, водоканала, пожарной, «скорой помощи». alt=»Вражеская техника исчезала. А бабушки-партизанки заметали вениками следы. Корюковская община во время оккупации» />

Ратан Ахмедов

В аптеках были запасы лекарства примерно на полтора месяца. Местные все быстро раскупили. Гемодиализ больным делали в корюковской больнице, оборудование и лекарства доставили волонтеры из блокированного Чернигова. По лодкам через Десну, потом несколькими видами транспорта добирались. Врачи работали в полном объеме.

Война — это не только шар, но и критическое мышление. Несколько дней мы были без связи. Это показало, как он важен. Российские силы пропаганды работают. И целая армия враждебных голосов. сеет много паники. А в плохое мы верим быстрее, чем в хорошее. Справились. И связь восстановили.

В помещении общины несколько выходов. Телефон в одной точке включался и выключался. И когда начали задерживать моих коллег, вся информация по телефону исчезла, — смеется Ратан Ратанович. —  Не знаю,   какой у меня болевой порог. И если бы меня взяли в плен. Но к нам они немного боялись ехать. Хорошо работало наше партизанское движение. О них честно и откровенно мало что знаю.

Я очень благодарен волонтерам. Их были сотни. Бизнес оказывал услуги либо дешево, либо бесплатно, работали в три смены. Более 200 активных людей дежурили. На одной из улиц российская армия оставила свою технику на 15 минут без присмотра. Вышли на трассу разглядывать дорогу. А когда вернулись — нет. Испарилась. А бабушки наши с вениками заметали снег, чтобы не было видно, в какую сторону она исчезала.

— Полиция работала?

— Да. Полицейские по форме. Мы заправляли автомобили, они выполняли работу. За время оккупации не было зафиксировано ни одного случая мародерства.

— После выхода российских войск все предприятия, расположенные на территории общины, возобновили работу?

— Не буду лукавить. Есть проблемы. Есть такая видимость восстановления. Сейчас не видим логистики (дороги, доставка) и в ближайшее время, как было раньше, не будет. Мосты взорвали в первые дни войны. Сейчас они были восстановлены, но не для тяжелой техники. 10 тонн погрузки — это ничто.

Порты почти не работают. Наши аграрии на остатке обладают огромными запасами как в тоннах, так и в гривнах. Реализовать зерно не могут по нормальной цене. То, что предлагают, ниже себестоимости.

Если говорить о лесе, то он тоже проигрывает по отношению, например, к житомирскому, ровенскому лесхозам. Они были нашими прямыми конкурентами. И сейчас реализуют 200 процентов сырья по сравнению с прошлым годом. У нас спад производства на 50 процентов. Переработка сырья, обойное производство не заработают, пока Украина не победит.

Бизнес обязан получать не разовую помощь 6500 на работника. А иметь дополнительные преференции. Черниговская область заслуживает внимания на самом высоком государственном уровне. Стать  индустриальный парк. Где будут налоговые и прочие льготы. Если ты здесь инвестируешь, платишь с рассрочкой налог на добавленную стоимость, пошлину и т.д.

Мы община, где ведутся боевые действия. Льгота на налог предусмотрена. Но для больших компаний это незначительные средства. Я очень благодарен нашим предпринимателям. На сегодняшний день ни один из них пока не планирует переехать в другой регион Украины. Хотя предложения поступали.

Добро есть

Во время полномасштабного вторжения переквалифицировал свою деятельность корюковский молодежный центр «КУБ».

— От детских кружков до волонтерства, — говорит Анна Станиславская, заместитель директора. — В первые дни хотелось помочь, но не понимали, как именно. Создали волонтерский центр «Добро есть». Местные предприниматели продавали мясо, молоко. Старушки или молодые мамы не могли выстоять в очереди. Наша помощь была в том, что мы полдня выстаивали в очереди вместо них. Затем последовал поиск лекарства. Обращались на запад Украины, в Киев. Писали людей в списки. Заказывали, потом искали тех, кто едет сюда, чтобы передать. Машинами ездить можно было, но на свой страх и риск. Была опасность, что россияне расстреляют мирный транспорт с гражданскими.

Читать также: Добрянка: в 30 метрах от Беларуси