Юрий Ворона из Городнянщины защищал Лукашевку. Почти месяц россияне не давали унести его тело

В последний раз Юра звонил матери 6

— 8 марта утром я получила от сына поздравления по Вайберу: «Мамочка, с праздником. Береги себя, малыша. У меня все в порядке. Плохая связь. Я чувствовала что-то не так, но и в голову не приходило, что он в самом аду, что пошел воевать.

У парня же опыта не было никакого, даже в армии не служил. Сердце и не стучало. Правда, пару раз сын снился матери в тревожных снах.

Потом Галине его девушка Юля рассказала, что не пускала Юрия в военкомат. А он: «Я не могу сидеть в подвале, когда детей убивают. Не отдашь обувку — босой уйду!».

4-го апреля в Великий Листвен наконец-то зашли украинские военные. Галина успела наварить большую кастрюлю супа, чтобы покормить защитников.

– Они все такие чумазые, голодные, измученные. Побежала с соседями позвать их по домам — чтобы умылись, может, постирать им одежду. Аж вижу — моя сестра Люда едет мне навстречу со старостой из Пекуровки Надеждой Пятковской. Плачут, а я понять не могу, что они от меня хотят. Давай мне какие-то таблетки в рот совать. Тогда Люда: «У нас завтра похороны. Юрчика в морге опознали. Я упала на землю. И так кричала, что вся деревня слышала, что это неправда, что это ошибка, что сын мой жив.

Женщина всю ночь потом сидела в кресле и как заклинание твердила, что это не может быть правдой. Но утром нужно было уже ехать за телом в Чернигов.

В морге женщина заполняла документы.

– Я к ней: «Это неправда. Здесь не может быть мой Юра. А она мне протягивает Юрин часы и серебряный крестик, которые я сыну на 18-летие подарила. Погнут и окровавлен. Он никогда его не снимал. Тот крестик я узнала бы из миллиона.  А потом его вывезли на каталке. Из-под черного полиэтилена выглядывала нога. Сомнений быть не могло. Это был Юра… Я еще спросила, умер ли он от осколочного ранения. Сказали что нет – от огнестрельного и максимальной потери крови. Значит, добивали еще живого. из Городнянщины защищал Лукашевку. Почти месяц россияне не давали унести его тело» />

Уже после похорон сына мать съездила в Лукашевку, на место гибели. 25 дней его тело пролежало в поле, прикиданное землей, пока село не освободили украинские военные и смогли забрать своих погибших.

Григорий Ткаченко, фермер, рассказал:

«Ад здесь был. Самый настоящий ад. Как те мальчики, почти дети, могли сдерживать бешеный напор рашистов в течение 4 дней — только Богу известно. Сколько человеческих жизней спасли ценой собственной жизни. А сына вашего я хорошо помню. Он всегда улыбался, даже в самые страшные мгновения. Я еще думал: «Как же ты, пацан, любишь жизнь, что улыбаешься даже во время этого дьявольского шабаша».

Тогда в Лукашевке россияне, войдя в деревню, достреливали раненых на поле боя . А уцелевших собрали, вывели в центр и расстреляли при мирных жителях: мол, будете сопротивляться; с вами будет то же самое. Одна храбрая женщина из местных смогла скрыть у себя пятерых раненых украинских танкистов. Юре же не повезло

Галина привезла с собой в Лукашевку огромный букет роз и положила на ту политую кровь ее ребенка землю.

« ты мне дарил цветы, теперь я тебе их буду носить до кончины…». И в ту минуту, когда нагнулась к земле, так тепло-тепло мне стало, будто обнял кто. Наверное, Юрочкина душа хотела меня утешить и успокоить.

Время Черниговский писал о важном событии для местной территориальной обороны -119 Бригада Тероброны получила боевое знамя: что говорят бойцы