Среди деревьев…

Между деревьями Средигорода и деревьями Пространства есть существенная разница. Деревья Пространства не имеют ограничений, кроме собственной природы расти там, где когда-то нечаянно были опущены их семенами в лоно земли. В противоположность первых. Деревья Пространства – это деревья дикого нутра, вырывающейся из перепревшей почвы сочистой силы, это деревья, внутри которых живет ветер, а по ночам из них выходит тьма. Эта же тьма прокладывает темные морщинки на их коре при свете дня и в них можно видеть много такого, что обычно невидимо – рельефы земной поверхности с высоты птичьего лета, контуры лиц, русла пересохших рек, ладони старой женщины, всю жизнь выпекавшей хлеб в печи. …

В деревьях Пространства чувствуется спокойное терпеливое созерцание за круговоротом жизни и всякой мелочью в кружевах корней и под тентом крон. В этих деревьях живет древность… тропы и дороги, десятки тысяч всходов и закатов, пепел августовских звезд, соломенные избы и соломенные люди, бесчисленное количество поколений белок, когда-то прятавших орешки в их теле, столетние щуки, что до сих пор , обросшие мхом, спят на дне придеснянских озер и немного даже соперничают в давности с высокими детьми подснежников и лугов. Не исключено, что глубоко в их белой древесине спят и пули последних локальных и мировых войн, а в корнях – безымянные остатки никем не найденных солдат в объятиях с ржавым оружием. Удивительно, что черные копатели не прозванивают эти артефакты, наверное, сила деревьев Пространства слишком густая и вязкая для металлических датчиков…

Деревья Пространства полны величия и мудрого мамайства настолько, что нельзя, побыв рядом, не почувствовать их свободный дух, как и нельзя не услышать ту тихую песню, которую поют листья и ветер о жизни на свободе, близ рек, урочищ, лисьих подземных городов и странных потаенных кротов в другую реальность. Даже если такие деревья умирают и их дух уходит в непрерывный живой поток перевоплощений, высохшие оболочки деревьев-покойников становятся многоярусными приютами черных аистов и белых цапель, всегда держащихся подальше от людей, но ближе к царству свободы.

Деревья Средь только вздыхают по далекому дикому лечению своих собратьев, глотают пыль и едкие выхлопные газы и снят в следующем цикле родиться свободными, если на то будет воля крылатых Господних посланников…

В последний день лета поехали в маленькую экспедицию и озерами, описанными О. Довженко в «Очарованной Десне». Это был такой запутанный маршрут по поросшим густой травой тропинкам вокруг села Малое Устье, что сама я его, наверное, и не воспроизведу без нашего проводника.

Подковообразное Довженковое озеро столетие назад было чем-то другим, имело и другое название, но теперь называется именно Довженковым, очевидно, в память о том, как убирали когда-то сенокосы над Десной красивые трудолюбивые казацкие предки режиссера. Да и сам он в отрочестве, наверное, не так работая, как считая звезды на опрокинутом небе после того, как погаснет костер над Десной и все воинственные родственники его уснут крепким сном утомленных работой и жарой людей.

Мимо озера Доброе и Церковное, объехали мы озеро Довженко, увидели, где оно берет воду из Десны во время весенних водополь. К неохоте насладились сизой ежевикой, обильно созревающей в конце августа, побродили возле древних и древних ив, под чьими корнями бобры наделали дом, доехали с всяческими преградами и дорожными приключениями к тому волшебному месту, где с Десны начинается Сейм. …А еще встретилось вблизи села просто гигантское дерево – подобных я давно не видела, разве что в Рыхлах. Сокорина, сокур, осокор – черный тополь. Растет уже несколько веков где-то при дороге за Довженковым озером и помнит, наверное, еще и Довженко, и Рыльских, и многих других, кто бывал в тех местах в прошлом и позапрошлом, может, и позапрошлом столетиях. Дерево Пространства! Дерево, которое могло бы потянуть на охранный статус, мне кажется. Ибо вековые деревья – это такие же уникальные объекты планеты, как и рукотворные памятки. Вы знали, например, что в Британии более 20 тыс. деревьев имели охранный статус в 2003 году, к 2010 году эта цифра должна была вырасти до 100 тысяч, в Италии по состоянию на 2005 год – 25 тысяч заповедных деревьев, в Польше – 53 тысячи, в Эстонии и Латвии на учете ВСЕ вековые деревья, в Канаде старые деревья «награждаются» медалями, которые крепят к стволу? мемориальных. В европейских странах выделяются средства по уходу за такими деревьями-патриархами, на их лечение. А когда дерево умирает, то ствол оставляют, ведь он не только памятник природы, но и дом для большого количества живых существ, кроме собственно человека.

Ольга ЯРМУШ