Широкая война. День 122-й.

Утро началось не с кофе. Собственно, он и не с рассвета начался, а с прислушивания к звукам пролета вражеских ракет над твоим домом. Ты одновременно чувствуешь мгновенную радость, что в этот раз крылатая смерть летит дальше, — и чувствуешь себя последней скотиной, поскольку, вздыхая с облегчением по отношению к себе, понимаешь: это несет гибель кому-то другому, может быть, близкому, возможно, неизвестному.

… Кофе ты пьешь уже потом – не чувствуя ни вкуса, ни аромата. Ты просто должен вбросить в себя какие-то калории, пока сирены воздушной тревоги не раздались снова.

Это тот непродолжительный момент сдержанного покоя, во время которого лучше не листать ленту ФБ.

Лучше не листать, потому что при первом же гортании тебе в глаза бросается фото, на котором человек, который за две недели перед войной, насмешливо улыбаясь, спрашивал: «Что тебе путин, в борщ насрал? » Сейчас этот человек, счастливо улыбающийся, позирует перед камерой на немецкой земле. И все, что мне хочется, так это спросить, почему она в Германию сбежала от войны, а не в срашку.

Я спрошу ее об этом. Публично. После войны. Победим!

Майя РУДЕНКО