Распятый между красным и сине-желтым.

Сейчас 130 лет со дня рождения драматурга Николая Кулиша. Для тех, кто не читал- мой очерк о нем «Распнутый» из книги очерков о наших классиках «Отброшенные и воскресшие» :

«Распятый между красным и сине-желтым. Именно так сложилась судьба выдающегося украинского драматурга Николая Кулиша (1892-1937 гг.) Его судьба была до краев наполнена большими и страшными контрастами.

Родился в батрачной семье. Мама Ульяна рано умерла, отец Гурий был алкоголиком. Казалось, что мальчика рано высушит батрачную жизнь. Однако выцарапался! Выжил также в беспокойные отроческие и мальчишеские годы, хотя не раз Белая Госпожа обдавала ледяным дыханием.

Постоянно порываясь к неизведанным галактикам чувств и чувств, любил свою жену Антонину и свою женатую Музу, с которой вел долгую переписку, Олимпиаду Маслову-Корнееву, которую называл Ладушкой…

Был большевиком, что симпатизирует украинской крови и памяти. В своей «Патетичной сонате», которая сначала потрясала, а потом испугала советскую театральную Москву начала 30-х, уже будет звучать во весь голос, наперекор всему соцреалистическому канону: «Мы, Ступай-Ступаненко, хотим, чтобы нация наша чужих сапог не чистила! Пора! Свободными стать пора! Должны сесть на коне и нестись по нашим казацким степям вместе с орлами и ветрами!» В самом сердце СССР была (конечно, что за неожиданным упущением, а может, по воле Провидения) поставлена ​​драма, которая подрывала однозначность дозволенного сытым рабам советского искусства!

Страшно сейчас читать его пьесу «Патетическая соната». Раздвоение, сомнение, тоска и мучение слышны там в каждом абзаце, квилит из каждой точки и запятые… У его красных есть что-то незримо-украинское. В его украинцах-«желтоголубятниках» есть настоящая бацилла коммунистической веры, которая только вздремнула. Трагизм этой великой пьесы не только в честном изображении советского ада, прикрытом фиговым листом фанатической большевистской веры некоторых героев. Трагизм, по-моему, еще и в том –а может прежде всего в том!- что противоположные ценности –коммунизм и построение независимого государства здесь, несмотря на определенную поляризацию героев, переплетаются причудливыми ядовитыми шелковыми нитями…

Немного отмотаем назад. Наконец, после первого успеха своих пьес в Украине, еще до начала страшных 30-х, семья Кулишев начинает жить в столице — Харькове. Николай Кулиш, в супружестве с Лесем Курбасом, начинает творить модерный, не только украинский, но и европейский театр, о чем позже писали многократно. Но снова не спрашивайте, чего у нас еще нет нобелевской премии по литературе, почему так тяжело становимся на художественные ноги, часто скатываясь в развлекательность или вторичность. Ответ дальше.

В 1929 году драматург побывал, в составе делегации украинских писателей, на встрече со Сталиным. Он уже был автором «97», и «Коммуны в степях», «Так погиб Гуска», и «Народного Малахия», «Патетической сонаты». Говорят, что он обратил внимание сухорукому вождю, что в СССР повсюду ставится пьеса Михаила Булгакова «Дни Турбиных», с выразительными российско-шовинистическими нотками. Сталин, мол, пробормотал, что пьеса «капельку полезна», пусть идет. Позже следователь напомнил Кулишу выпады против любимого сталинского писателя… Кстати, Сталин не общался с Булгаковым, который вымалчивал встреч и писал зарубежные сервилистические пьесы о сталинском детстве. Но Сталин любил немало произведений Булгакова; поэтому были созданы все условия для полноценного творческого труда. Автор культовой «Мастера и Маргариты» умер в 1940 году от собственных болезней. А Николай Кулиш…

Говорят, Николай Хвылевой носил время от времени на груди красный и сине-желтый банты. Герои «Патетической сонаты» Николая Кулиша тоже смешали в своем сердце эти цвета, а самый их творец, сам автор… Этот шизоидный симбиоз, потому что нельзя примирить огонь и воду в нежном танце, имел и преимущества. Он сначала сбивал с толку даже стопроцентных романтических советников, таких как режиссер московского Таирова, взявшийся поставить драму! Но потом… Потом в большевистской «Правде» началась истерия из словесных проклятий, где «националистическая контрабанда» еще не была самым крепким словосочетанием! «Патетическая соната» на несколько десятилетий выпадает из сценической жизни, как и другие произведения Николая Кулиша…

Начались аресты. Лесь Курбас, с которым Николай Кулиш создал гениальный симбиоз автора и режиссера, с бесчеловечным стоном просит тех, кто радуется собственному государственному садизму: «Позвольте мне, живому, жить!»

С 1935 года Николай Кулиш находится в соловецкой одиночной камере. Это было наказание за веру в украинскую патетическую сонату внутри кремлевского красного царства. Пережив пытки, которые мы не можем осознать, Николай Кулиш, в порыве невыразимого мученичества, пишет просьбу, чтобы его… расстреляли. Думаю, до такого состояния его доводила целостная вера в двойные, несовместимые ценности… В минуты относительного равновесия он заботится о своей семье, не погибают ли голодной смертью, пишет жене, что передаст свои золотые зубы, потому что здесь их ему не очень нужно…

Он в покаянных письмах называет себя «грешником», самоуничтожается, просит наркома Ежова разрешения работать с другими заключенными, раскаивается в какой-то мелочи… (Так скажу это- уже дольше работая над такой тематикой , не могу писать эти строки без слез в прямом смысле- за что нашей литературе такая крестная дорога, едва ли не самая тяжелая во всех литературах мира!?) .

Из одиночки его выпустили. Но — только в Сандармах, где расстреляли вместе с Валерьяном Подмогильным, Лесем Курбасом, Николаем Зеровым, Павлом Филиповичем, другими выдающимися украинцами… Не отдадим на растерзание Украину, за которую уже пролиты реки мученической невинной крови.»

> Степан ПРОЦЮК