Основатель МРП «Егерь» Михаил Рева: «Содержание частного охотничьего хозяйства – это не развлечение, а большая работа ради сохранения и воспроизводства диких животных»

С собакой — владелец Михаил Рева

На следующей сессии Черниговского областного совета должны рассмотреть проект решения о предоставлении в пользование охотничьими угодьями на территории четырех общин, а именно Крутовской, Плисковской, Ичнянской и Бахмачской. Речь идет о 4,6 тысячах гектаров. Все процедуры согласований со стороны смежных аграрных пользователей и председателей местных советов уже получены.

Будущий пользователь – Охотничье-рыболовное предприятие «Егер», которое удерживает и развивает охотничьи угодья уже 11 лет. В настоящее время предприятие удерживает территорию площадью почти 18 тысяч гектаров в Ичнянской и Борзнянской общинах Черниговской области.

Мы решили поинтересоваться у учредителей, как именно ведется управление хозяйством, и почему они планируют расширение угодий, ведь во время войны охота в Украине запрещено. Для этого связались с владельцами «Егеря» – Михаилом Ревой и его сыном Андреем с запросом об интервью.

К нашему удивлению в киевском офисе Михаила не видим никаких охотничьих трофеев.  Царит скорее атмосфера конструкторского бюро.

— Охота это наша с Андреем страсть, увлечение, а работаем  мы в области энергетики, — объясняет господин Михаил. – Начинал я еще в конце девяностых с фирмочки, которая состояла из трех электриков. Постепенно росли, выполняли более сложные задачи и реализовывали более масштабные объекты, привлекали лучших специалистов. После учебы и сын присоединился к работе. Сейчас мы среди лидеров Украины в сфере электромонтажных работ. Крупнейшие ТРЦ, предприятия, жилищные комплексы, инфраструктурные объекты – это наши объекты. Однако на сегодняшний день нашей основной задачей является восстановление энергетической инфраструктуры после ракетных ударов. Работаем круглосуточно без выходных. По всей Украине. Все делаем сами, и проектирование, и установка. Я искренне горжусь нашим коллективом. Враг бывает по объектам, которые мы восстанавливаем, но люди продолжают работать, даже понимая, что они под прицелом. >

– Я родом из Ивангорода на Черниговщине, это очень живописное, сказочное место. Природа невероятной красоты: леса, болота, реки. У нас традиционно местные мужчины увлекались охотой и рыбалкой. Ребятами мы начинали охотиться с нашими дедами. Я будучи студентом получить лишний выходной и не пропустить охоту, даже был донором крови. И скорее домой. Как сейчас помню, собирались у председателя первичной организации, ходили по лесу охотились на зайчика, потом собирались под скирдой и слушали рассказы дедов. Как следует относиться к природе, к зверю. С детства я обожаю охотничьих собак, гончих. Это настоящее искусство, почти забытое.

— А как возникло МРП «Егерь»?

— Если помните, была так посвящена охочию телевизионная программа «Ни пуха, ни пера». Коллеги знали, что я увлекаюсь охотничьими собаками, и мне предложили сняться в сюжете об охоте с гончими. Я согласился. Приехали мы вместе со съемочной группой в Бильмачевский лес. А там происходит что-то странное: куча джипов, лес окружают, люди с ружьями, с петардами. Собираются уничтожать зверя варварскими и браконьерским методом. Это был шок. Думаю вы не раз слышали рассказы, как некоторые чиновники, «крутые» или бандиты охотятся: они истребляют животных. Так и наш край от бесконтрольной и беспринципной охоты со временем превратился в пустой лес. К сожалению, в то время областная ячейка общества охотников и рыболовов не занималась ни борьбой с браконьерами, ни биотехническими мероприятиями. Потому и возникла идея образовать настоящее действенное охотничье хозяйство, которое будет работать для людей. В настоящее время у нас семь первичных коллективов – Крупичпольский, Вишневский, Припутновский, Сваричевский, Омбисский, Ивангородский, Бильмачевский, в которых более ста местных охотников. В чем польза для общества? В государственных угодьях охотники платили взносы по тысяче гривен. Это отстрелочная карточка на сезон. Мы же предложили для членов наших первичных коллективов сезонную отстрелочную карту за 1 гривну. Даже и гривну с людей не хотели брать, но нужно, чтобы охотники регистрировались. По статистке более двух третей дичи у нас до войны добывалось местными охотниками. крестьянами. Такого нет нигде в Украине.

— Насколько это прибыльный проект?

– Вы, наверное, шутите? МРП «Егерь» требует нескольких миллионов гривен в год – это зарплаты, горючее, биотехнические мероприятия, корма. У нашей семьи собственное небольшое аграрное хозяйство, которым занимается Андрей. Это и спасает. Если покупать корма на рынке, никаких денег не хватит. А еще нам очень помогают члены первичных коллективов. Постоянно участвуют в биотехнических мероприятиях. В год крестьяне заготавливают тысячи кормовых веников, десятки солонцев и другое. У нас работают несколько егерей, но охранять угодья тоже помогают местные. Потому что они такие же участники этого проекта, как мы. Мы, как владельцы, имеем возможности для инвестирования, а местные жители помогают заботиться о угодьях.

— За это время у вас изменился состав соучредителей, почему?

– Основная доля всегда была у нашей семьи. Мы инициаторы. Но изначально предлагали всем, кого знали, участвовать в проекте. Люди приходили, считали. И говорили, что это нужно быть фанатом, чтобы этим заниматься. Такая деятельность постоянно нуждается в финансировании, хотя никогда МРП не станет прибыльным. Это как благотворительность. Не все к этому готовы. Да, были когда-то другие участники, но уже давно остались только мы с сыном.

— Но охотой увлекаются небедные люди?

– Слушайте, мы с сыном были на охоте и в Украине, и за рубежом. И скажу вам: если богатый человек просто увлекается охотой, то ему нет никакого смысла содержать охотничье хозяйство. Расходы несравнимы. Кроме того, это разные вещи – охота и охотничье хозяйство. Различная философия и цель.

— Что подразумевается?

— У нас есть несколько охотничьих башен, но за 15 лет я всего один раз был на одной из них и не сделал ни одного выстрела. Мне нравится другое. Я завез в Украину и выращиваю зайцев-беляков. Развожу и выпускаю в лес. Это не так-то просто. Сначала был очень большой падеж животных, но мы отработали технологию. Также завезли пятнистого оленя. Построили вольеры для благородного оленя. Но война помешала завершить проект. Так было жаль, что эти олени мигрировали из наших угодий. Нам звонили по телефону знакомые охотники и рассказывали, что в селах видели нашу оленицу с оленятами. Дети фотографировались с нашими красавицами, а затем браконеры взяли и расстреляли животных.

— Это действительно болезненно.

— Все потенциальные «инвесторы», которых мы привозили сначала, говорили: здесь у вас, ребята, пустыня, зверя нет и не будет. А уже через пять лет картина полностью изменилась. У нас в среднем втрое возросла численность основных видов охотничьих животных – лосей, кабанов, косуль. Мы создали два десятка площадок для подкормки серых куропаток. Целенаправленно работали, чтобы восстановить этот редкий и ценный вид птиц.

— У вас много направлений бизнеса, занимаетесь также лесопереработкой?

– Ни к земле, ни к лесу охотничьи хозяйства не имеют отношения! Там другие пользователи. Наша сфера – это охрана, использование и воспроизводство охотничьих животных, оказание услуг охотникам. Точка. Потому деревообработкой никогда в жизни не занимался и не интересовался. Я вообще очень болезненно воспринимаю вырубку деревьев. У нас с лесниками доходило до ссоры. Я говорил, что лес нельзя трогать! Но со временем все же убедился, что лес –  это живое существо, которое также требует ухода. Леса болеют, стареют, усыхают. Как только у нас убирают старый лес, сразу высаживают новый, и уже через 5-7 лет на участке появляются сильные, здоровые молодые «гущи» – рай для животных. Я благодарен нашим лесоводам, ребята действительно заботятся о лесе. А мы в свою очередь защищаем посадки от повреждающих их животных.

— Говорят, что не все воспринимают вашу деятельность – у нас есть конфликты, я это не скрываю. Вы видели, как разливается Остер? Это природное сокровище. Болотные угодья вообще трогать нельзя – это нарушение экосистемы. Лебеди, утки, журавли. Но находятся некоторые   аграрии, которые жалуются на нас – сделайте мелиорацию! Но мы против того, чтобы пойма Остра разоряли. Это преступление против природы.