Комитет «разродился»…

Комитет после шкандаля «разродился» шевченковскими лауреатами. Два слова.

Об «Ордене молчалив» только скажу, что Екатерина Калитко когда-то дебютировала интересно. Не сильно, но любопытно. Стихи – это всегда субъективно. И чутье слова и школа в Калитке есть. А ее перевод Селимовича вообще перфектен. Сплетни частного характера меня не интересуют. Эстетика всегда конфликтовала с этикой, и не к тому ради…

За антологию Назаренко «Кроме Кобзаря». Когда-то, в начале 90-х, у нас был прецедент, когда Николай Жулинский стал шевченковским лауреатом за антологию или даже хрестоматию «Из забвения — в бессмертие!». Но тогда практически все имена в издании Жулинского были открывающими, как и авторская интерпретация. Сейчас антологиями никого не удивишь. Удивительно, что обошли Людмилу Тарнашинскую, перфектную исследовательницу феномена шестидесятничества. На сегодняшний день более сильной и авторитетной исследовательницы этого периода литературы у нас нет.

Об других лауреатах (Портников, Целик, Компаниченко с «Хореей Казацкой») скажу коротко — достойны. Почему нет лауреата среди театральных деятелей, — эти «брачные игрища лягушек» уже, даже, не утомляют и не интересны. Хотя фигура Алексея Гнатковского из Ивано-Франковска, который номинировался на премию, тоже достойна отличия.

Комитет также понял, что играть с Шевченковской премией никто не даст. Здесь, как нигде, все обсуждения и возможные изменения должны быть публичными. Что касается самого Шевченко, то Он себе справится: с премией Его имени или без нее.

Евгений Баран