«Я не видела, что произошло, но, выйдя из машины, я поняла, что моя старшая дочь лежит на дороге, и у нее нет головы»

Я не видела, что случилось, но, выйдя из машины, но, выйдя из машины моя старшая дочь лежит на дороге, и у нее нет головы»» />

«Я не видела, что произошло, но, выйдя из машины, я поняла, что моя старшая дочь лежит на дороге, и у нее нет головы» — именно эта история о том, как черниговка потеряла дочь и мужа вблизи Ягодного, напугала читателей британского издания «The Sun». 34-летняя Виктория Коваленко даже почти год спустя не может до конца осознать весь ужас трагедии. 

«Я видела, как россияне убивали моего мужа и 12-летнюю дочь прежде, чем они заперли меня и моего ребенка в подвале», — рассказывает изданию женщина. Самой ей вместе с меньшей дочерью удалось скрыться.

Женщину с другим ребенком усадили в темный подвал, где она должна спать стоя, а другие пленные гибли вокруг нее. Но она выжила — и черниговка с маленькой дочерью Варварой сейчас обустраивают новую жизнь в Британии, где им предоставили убежище.

В эксклюзивном интервью Виктория рассказала «The Sun»:

« Когда я наконец-то приехала в Британию, я узнала такой комфорт. Наконец-то я почувствовала себя в безопасности. Половина моего сердца умерла с семьей, а половина живет для Варвары, поэтому я буду праздновать и радоваться вместе с ней.

В 2023-м Виктория планирует подать жалобу о военных преступлениях против сил российского диктатора путина из-за разорвавшей ее семью трагедии.

Украинские следователи и следователи ООН пришли к выводу, что россия совершила военные преступления, и они сделали расследование нарушений прав человека приоритетом.

Виктория – одна из многих пострадавших. Ее тяжелые испытания начались, когда семья — она и муж Петр, их 12-летняя дочь Вероника и двухлетняя Варвара, пытались уйти от российского вторжения.

Я не видела, что произошло, но, выйдя из машины, я поняла, что я поняла, что я поняла, что я поняла, что я поняла, что я поняла лежит на дороге, и у нее нет головы»» />

5 марта у села Ягодное их автомобиль заставили остановить большие камни, которые преградили дорогу. Но когда Петр вышел, чтобы их переместить, русские солдаты открыли огонь.

Виктория сказала:

«Я их не видела. Оно пришло ниоткуда. Думаю, это был снайпер. Мы были на линии огня.

Стекло машины разбилось, ее засыпало осколками, волосы покрылись кровью.

Виктория вспоминает:

«У меня на руках была Варвара, а Вероника сидела рядом. Вероника открыла дверь и начала выходить, а я следом. Я не видела, что произошло, но, выйдя из машины, я поняла, что моя старшая дочь лежит на дороге, и у нее нет головы.

Все еще под огнем, Виктория вылезла в придорожную канаву, прикрывая ребенка своим телом.

Она продолжила:

«Я увидела своего мужа в машине, и он не двигался, и я поняла, что он умер. Я не видела крови, поскольку подушка безопасности сработала, и я могла видеть только его ногу. Машина горела».

Виктория пролежала несколько минут, пока вокруг них раздавались выстрелы, а затем побежала искать укрытие в заброшенной машине, пропитанной пулями.

Затем она нашла в себе смелость пробежать еще 100 метров, прикрывая своего ребенка, пули все еще стреляли вокруг нее, в заброшенное админздание, которое раньше использовалось украинскими войсками.

Там не было водопровода, отопления или электричества, но они нашли выброшенные консервные банки с мясом и частично выпитые бутылки с водой, оставленные солдатами.

Виктория рассказала:

«Ночью вокруг меня шел обстрел, здание тряслось, выбивало окна. Было холодно, мы были одни. У меня не было ни пеленок, ни одежды, потому что они сгорели в машине. У меня были длинные волосы, и я отрезала их, поскольку они были заляпаны кровью. В 18:00 на следующий день российские войска обыскали здание. Они услышали крики Варвары и их схватили.

Один российский военный сказал Виктории:

«Мы спасем вас и вашего ребенка».

< >Но вместо того, чтобы отпустить их на свободу, семью отвезли в подвал соседней школы, где Викторию и ее ребенка в бесчеловечных условиях удерживали в заложниках вместе с 300 другими черниговцами.

В течение следующих дней она стала свидетелем смерти десяти людей вокруг нее, и углем писали их имена на стене, чтобы потом скопировать их на могильных плитах. Большинство пленных – женщины и пожилые дети.

Виктория вспоминает:

«Когда люди умирали ночью, тела лежали вместе с нами до утра. Потом их уложили в одну могилу. Продержали меня там 25 дней. Не было ни света, ни чистого воздуха. Людям приходилось спать стоя. Военные разбили наши телефоны. Они закрыли перед нами дверь, как перед животными.

Среди ужасных условий Виктория столкнулась с травмой смерти мужа и дочери:

«Я не могла плакать. Я оцепенила. Я тоже была готова умереть. Варвара была моим спасителем. Она — моя причина жить».

Виктория попросила русских военных вернуть тела ее мужа и дочери, чтобы их можно было похоронить. Договорились на 12 марта.

Она рассказала:

«Мне помогала другая группа русских солдат, чем те, которые нас держали. Я с ними втроем пошла в чащу. Тела моих родных увезли в лес. Было два креста. Когда мы были в лесу, началась стрельба. Пришлось бежать, потому что стреляли. Один из русских солдат повалил меня на землю и прикрыл. В Ягодном было около 2000 солдат, некоторые солдаты убивали людей, некоторые помогали.

Приблизительно через три недели россияне начали отступление с севера Украины, и Виктория смогла убежать.

Родители ее мужа, которые жили в селе в 6 километрах отсюда, нашли ее, а затем она уехала во Львов, где ее познакомили с британским предпринимателем Дереком Эдвардсом, соучредителем британской благотворительной организации «Надежда».

Благотворительная организация помогла получить визы почти для 200 беженцев в Великобритании и пообещала сделать то же для оставшихся в живых Виктории и членов ее семьи.

Но сначала ей пришлось получить новые паспорта себе и Варваре из-за проблем с визовым заявлением. А это означало вернуться в квартиру, где когда-то счастливо жила семья.

Она сказала:

«Я ходила по квартире, и мой разум отказывался верить, что теперь это моя реальность. Дом все еще стоял. Я подумала: Почему моя дочь умерла, а моя квартира в порядке? Я чувствовала себя ребенком, который хочет, чтобы произошло чудо, чтобы повернул время вспять, чтобы кто-то всемогущий вернул мне моих близких. Иногда кажется, что можно сойти с ума, думая об этом.

Дальнейшие проблемы с документами означали, что она была во взвешенном состоянии со 2 мая до начала декабря, когда Дерек лично поехал на польско-украинскую границу, чтобы забрать Коваленко.

Он был в составе восьмимашинной колонны, которая везла помощь в Украину, и забрал ее на обратном пути вместе с ее братом Юрием, 35 ​​лет, его женой Тамарой, 28 лет, и их детьми Сашей и Ольгой, 8 и 3 лет.

Когда они встретились, Дерек обнял ее и сказал:

«Теперь вы в безопасности. Я никогда не нарушаю обещания.

Виктория сказала:

«Я не могла поверить, что существуют такие бескорыстные люди, как Дерек. У меня были такие эмоции от того, что люди сделали для нас в Британии, а также для других украинцев.

В ближайшие недели она планирует подать заявление в полицию о военном преступлении россиян.

Она сказала:

«Мое сердце разбито. Говорят, что время – лечит, но это неправда. Я желаю справедливости. Иногда я думаю о том, не применит ли путин ядерное оружие и не начнется ли третья мировая война. Я тоже считаю, что это невозможно. Когда я здесь, это кажется нереальным, но мы так же думали до 24 февраля, что в Украине этого не может быть, но началась война.

Виктория прибыла в Британию и живет в Кенте в доме, предоставленном Кентерберийской епархией.

Дерек говорит: решил помочь Виктории после того, как узнал ее ужасные испытания. После недель телефонного общения он впервые встретил ее 24 апреля, и был потрясен, насколько она стойка женщина. Я всхлипывал, когда они открыли дверь своего нового дома. Для меня это означает, что они, наконец, в безопасности. Но есть тысячи других украинцев, которые таковыми не являются.

Прошло больше полугода с момента запуска программы Homes For Ukraine, а это значит, что период спонсорства многих беженцев закончился.

< Семейный спонсор Виктории, преподобный Джулиан Стенифорт из Кентерберийской епархии, комментирует:

«Они прошли через вещи, которые мы просто не можем себе представить, но мы надеемся, что каким-то незначительным образом мы сможем сделать жизнь немного безопаснее и немного счастливее для них».

"Время Черниговское" писал о трагедии в Мохнатине, вблизи Чернигова: Очевидцы трагедии в Мохнатине: “Отец собирал сына по кускам, собственноручно”