Дед с внуком в комбинезоне

< /p> Дорога из одного прифронтового города в другой. Свет фар вырывает из темноты две фигуры. Одна – малыш в два с половиной или три года в болоньевом комбинезоне, другая – его еще нестарый дед.

Они стоят неподвижно; мать и отец не бросали ребенка, просто отдали в эти нестарые руки деда, а самих их еще несут по инерции орбиты их молодости.

И дед стоит, как скала, и внук при нем. А мимо несется нескончаемый караван войны.

Бензовозы спешат, пользуясь темнотой, несут кровь там, где ее с вожделением будут пить механизированные бригады.

Путешествующие батальоны идут колоннами на дряхлых советских москвичах и копейках. Извлечены приказом по вечной неготовности и брошены в неизвестность. Их обгоняют джипы спецназа, спешащие на ночную охоту.

Обратно с фронта едут остатки – иногда машин не хватает на людей, а никогда наоборот. Малыш все понимает. Он не различает в этом потоке отдельные детали, но ловит суть – тревожную и собранную ноту, по которой звучит дорога.

*** Похоже, мода на теплые комбинезоны не проходит никогда среди двух- и трехлетней молодежи. Я помню свой комбинезон в горошек, помню, как меня упаковывали на столе у ​​него перед полетом на АН-2 из нашего поселка в областной центр.

Как мало изменилось с тех пор!

Разве я уже давно не с дедом-скалой, сам привычно плыву в этом тревожном потоке. И так же, как тогда, хочу, чтобы все женщины были влюблены в меня, иначе о чем с ними говорить?

Снег падает мимо фонаря, словно кто-то мелко смолел месяц, и сыплет эта серебряная мука на деда, на малыша, на лобовое стекло моей машины.

Игорь ЛУЦЕНКО