Били древком, обливали уайт-спиритом, ставили к стенке: как русские солдаты издевались над водителем школьного автобуса

Николай Ярош. Фото Следствие.info Черниговский районный суд рассматривает дело по обвинению двух захватчиков в нарушении законов и обычаев ведения войны. В частности, в жестоком обращении с гражданским населением на оккупированной территории. 47-летний Дмитрий Маховский с брянщины и 29-летний тувинец Шивит Донгак издевались над Николаем Ярошем из села Слобода Черниговского района.

Николаю 55 лет. Уже 12 он работает водителем школьного автобуса. 24 февраля, когда российские войска вторглись в Украину, из окрестных сел возил военнообязанных в военкомат в Чернигов. После поставил автобус у своего двора. В тот автобус и влезли оккупанты, когда 5 марта зашли в деревню.

Семья Ярошив была дома. Российский танк остановился напротив двора, дуло навел на окно кухни. Жена Николая, Наталья, стала читать только знающие молитвы. Не выстрелили. Впоследствии сказали, что, как в Крыму, проведут референдум.

Дальше – прямой язык.

— Порезали колеса автобуса и обшарили в нем все. В журнале, где записаны дети, обнаружили некачественную ксерокопию со списком тех, кого я перевозил. Наверное, кто-то его оставил тогда. Там были фамилии, а напротив них указано: сержант, рядовой. Если бы не эти слова, ко мне бы не подкопались. Сказал бы, что это ученики.

Тот, кто словенин, наверное, командир, тряс передо мной той бумажкой и кричал, что я возил «ополченцев», — напоминает Николай Ярош. — Мне приказали залезть на броню и повезли в магазин, где они расположились станом.

Там и начался допрос. Их интересовало, служил ли я и где, данные атошников, все, что связано с ВСУ. О себе рассказал, и больше ничего. Тогда он повел меня к столу, поднял ткань, и я увидел труп русского военного. Еще один их тяжелораненый доходил на полу, они пытались его спасти. Стал кричать: «Вот эти 18-летние пацаны погибли по твоей вине». Я возражал. Говорил, что возить людей — это моя работа. Но это еще больше разозлило его.

Там стояла лопата, он отломал черенок и стал им меня избивать. Сам бьет, а затем остальным дает команду: «Фас». Узкоглазый был в берцах и носаками целил по почкам. Потом еще несколько приобщились. В общей сложности меня било пять-шесть человек: руками, ногами.

…Пробовал прикрываться руками. В голове кружилась голова, не знаю, как не потерял сознание. Свирепствовали ужасно. Я заползал под стол, меня оттуда вытаскивали и продолжали избивать. Тувинец примером автомата — по голове. Сколько продолжалось избиение, сложно сказать. Но не менее получаса. Уже мысленно попрощался с жизнью… Считал, что скорее умру не от побоев, а от болевого шока. Пытался снова спасаться, заползая под стол, а меня вытаскивали за шиворот, за ногу. Левая сторона ужасно болела. Хорошо, что был в сундуке, а то точно бы почки отбили. Потом начинавший допрашивать схватил металлическую ножку от стула (она похожа на арматуру) и продолжил пороть. Грозился, что забьет меня до смерти, а если буду молчать, то расправится с моими родными.

Я молчал, тогда он принес три пол-литровые бутылки уайт-спирита (товар был в магазине). «Знаешь, что это?», — спрашивает. «Знаю», — отказываю. Он льет растворитель на меня. Кожа, полопавшаяся от избиения, щемит, жжет, а он подносит зажигалку. Старший среди них, который за всем этим наблюдал, сказал: Что ты делаешь? Убери. И меня вывели на улицу. И он уже на улице продолжил бутылку за бутылкой изливать на меня. А потом: «Что скажешь, отец?» А я ему: «Что говорить. Я нормально прожил свою жизнь. Давай, кончай быстрее, вон за сто метров кладбище. «Да, батя, ты патриот. Но я должен тебя отработать. Потом вынес мне коньяку, в бутылке была около трети. Я его три раза выпил. Подумал, что так легче будет умирать. После этого россиянин дал команду: «К стенке его». Меня поставили на колени, лицом к стене. Приказал стрелять. Я снова простился с жизнью.

Один говорит: «Я в безоружного стрелять не буду». «Да брось в него гранату». Завели в сарай возле магазина. Забился в угол. Дверь — из двух половинок, но есть широкая щель. Жду, сквозь нее сейчас прилетит граната. Никто не бросает и не идет ко мне. Слышу, их техника гудит и гудит. Наступали на Лукашевку. Подумал: из этого сарайчика уже не выйду живым. Оправился немного, выяснилось, за стенкой еще двое пленников — односельчане Сергей Карпенко с сыном Виталием.

Сергей надеялся, что их утром отпустят. Я понимал, на меня такого плана у окупантов не было.

Ночью я видел зарева: горели дома, трещал шифер. Воздух словно смешался с землей — такой стоял запах.

Дождались утра. Но ни за ними, ни за мной никто не пришел. Временного из-под сарайчика забрали, стоявшие рядом танки отгоняли. А потом из чего-то как шлепнули по сараю. Кирпич посыпался. Стена упала. Воронка огромная образовалась. Это чудо, что нас не задело осколками. Мне только чуть-чуть разбило нос и привалило. Мы затаились под обломками. Вылезать боялись. Хотя россияне и стали понемногу переезжать на другую часть села. Тогда Сергей проломил дыру в стене, и мы перелезли в уцелевшую половину сарая. Вторая половина не замкнута. Один из россиян залез на развалины, посмотреть.

Тел не увидел, доложил своим: «Все». Мы дождались, когда они отойдут как можно дальше. Карпенко-старший выскочил первым, его заметили, бросились стрелять, погнались за ним. Ему удалось спастись. Мы с Виталием выбрались, когда все затихло, примерно через час после Сергея. А домой пришли раньше, чем он. После этого я во двор не показывался.

— И за вами не приехали кацапы?

— Дело в том, что они постоянно менялись. Те, что меня мучили, пошли дальше. А заехавшие за ними ничего не знали о той истории.

— У мужчины тело аж фиолетовое было, — показывает следы побоев на фото в телефоне жена Николая. — Очень долго не сходило. Имелись внутренние гематомы. Только, как область уволили, лег в больницу.

"Время Черниговское" писал о зверствах россиян:

• Оккупанты отрезали голову еще живому украинскому пленнику
• Российский солдат пытал Александра Марусика так, что тот не раз от боли обмочился
• Пытали и убили: россияне расправились с жителем Черниговщины, который помогал ВСУ

Источник: "Вестник Ч" от 6 апреля 2023 года, автор Валентина Остерская