По просьбе читателей. «Банкова в осаде». Новый отрывок:
Давид Арахамия лежал за блокпостом на углу Банковой и Институтской. Ему было о чем думать. Едва он пятью пулями уничтожил десять кадыровских парашютистов и только теперь заметил: мог же перевести «калаш» в положение автоматической стрельбы. Положил бы всех поочередно – было бы понятнее.
– А патроны? – услышал рядом нытье Шуфрича. – Я защищать хочу. – Ты просил автомат – имеешь, – напомнил Арахамия – О патронах речи не было. Скажи лучше, как думаешь: у нас здесь первый рубеж обороны или последний?
Шуфрич оглянулся. С его позиции был виден офис Президента. – Так отступать некуда, – вздохнул он. – Позади Москва… Впереди – тоже.
Арахамия хотела ударить Шуфрича примером. Но тут же заметил по ту сторону блокпоста подозрительное движение. Внимательно разглядев сквозь прицел, он выделил:
– Какая-то корабельная сосна… – Не стреляйте! – завизжало спереди, и Арахамия наконец разглядел Верещук под зеленым зонтом.
– Матерь Божья, – перекрестился он и вдруг до боли остро вспомнилось: все, кто видит и слышит Верещук, мгновенно вспоминают Господа Бога или Божью Матерь. Она делает людей религиозными. – Ты почему под зеленой зонтиком? — спросил строго, как только Верещук оказалась рядом. – Если буду под белым – подумают, что капитулирую. А если под красным – что коммунистка, – четко проговорила Верещук. – А если под зеленым – Слуга народа. Это все равно, что белое и красное вместе, – не сдержался Шуфрич. — А если в глаза за разглашение государственной тайны? – снова замахнулся Арахамия.
Шуфрич прикусил язык. Арахамия осмотрел Верещук, сказал уверенно: — Ты была мэром Рави-Русской? Это пограничный город. Значит, границы охранять обучена. Здесь, – он показал дулом на блокпост, – теперь временная государственная граница. Ни шагу назад! Мы – к президенту.
— По мивину? – голодным голосом спросил Шуфрич. – По инструкции! – Арахамия таки вбил ему щелчок.
Продолжение следует?
Андрей КОКОТЮХА